Цветной мир — бесконечен!

14.03.2010

Цветное мышление - цветные радости - цветной мир

Когда ты погружаешься в мир цвета, становишься более внимательным к людям. Сколько оттенков у зеленого ! Точнее сказать, зеленый неоднороден, и никогда таковым не был. Если в июльский солнечный день вы прогуляетесь по тропинке, ведущей с опушки на опушку смешанного - и лиственного и елового леса, - и будете внимательны к тому, что происходит вокруг, то вокруг вас начнут происходить чудеса. Зеленый распахнется, раскроется перед вами и вы, ощущая головокружительное счастье, будете наблюдать за тем, сколько цветов вобрал в себя этот солнечный лесной день. Мягко и ласково кивнет изумрудный, темно пастельно-зеленый всплеснет руками, малахитовый застенчиво опустит глаза, весенне-зеленый просто неистовствует, он восторжен, как влюбленный юноша, и величавый неспешный жест аквамаринового устанавливает гармонию и приглашает отрешиться от хлопот и суеты.

И препоручает нас цвету панг - это медитация между облаков. Этот цвет полного приятия - нет доброго, нет злого, есть человек, сердце которого раскрывается, как бутон и благоухает.

Изумительный контраст ему составляет цвет лягушки в обмороке. Он настолько приземленный, от него и дурно и муторно... но вы попробуйте наложить панг на лягушку - и увидите, как они близки, глубоко близки. Ежедневные хлопоты и суеты не должны удручать, напротив, они могут помочь человеку в его желании стать другим, измениться, понять нечто важное о себе и о мире.

И потом идет один из самых ответственных и строгих цветов палитры мира - маренго. Глаза цвета маренго были у капитана Болдырева, героя книжки Юрия Коваля о пяти похищенных монахах.

Цвет серой спаржи, который выглядит весьма недовольным, очень хочется пощекотать, взъерошить ему вихры и сказать: "Улыбнись, милый мой!" А вот аспидно-серому ничего уже и сказать нельзя. Посмотрит - рублем одарит. А потом - отнимет :) А ведь и такие люди есть - и они тоже прекрасны!

И вот мы вступает в мир грез. Здесь возможно многое, но так многое не произносится вслух. Здесь царит догадка и ожидаемая случайность. Как-то так можно назвать и недоверчивый темно-бирюзовый, и затуманенный, дурманящий цвет мурены, степенный цвет зеленой сосны, завороженный сине-зеленый. Цвет яйца дрозда слегка безумный, все у него невпопад, а вот бирюзовый - чистейший бирюзовый смотрит на мир с радостным удивлением, которое переходит чуть ли не в щенячий восторг у ярко-бирюзового.

А еще есть сине-зеленый цвет циан, само изумление и щенячий сон и более сдержанный, гипнотизирующий электрик. Чахоточный и милый бледно синий сопровождает к счастливому и самодостаточному серебристому.

Затем, светло-серый, с томлением духа, кварцевый, которому нипочем никакое томление духа, отчего-то кажущийся растерянным цвет серого шифера, обманчивый, я бы даже сказал - мерцающий - серый. Впрочем, он безмятежен, как и немного вздорный цвет мокрого асфальта, наверное, надоело мокнуть... И что же потом - да вот уже, совсем скоро цвет берлинской лазури...

Это что же, мы совершили круг?

Цвет - это человек. И цвета, и люди - дети Божьи.

Люди - это цвета. Цвета - это люди. Есть цвета не названные, есть люди не долюбленные. Люди нуждаются в любви. Цвета нуждаются в понимании и узнавании.

Если же говорить о гамме, которая стала бы мной, то: